Так, хорошо известно, что цены на нефть в 2016 г. не могут упасть ниже нуля. А год назад было неизвестно, не подвергнут ли Россию такому же нефтяному эмбарго, как и Иран, не отключат ли ее от системы SWIFT, стоит ли сохранять кредитные карточки в качестве финансовой реликвии, не рухнет ли банковская система в результате набега вкладчиков, не удвоится ли за 2015 г. стоимость евро – со 100 до 200 рублей.

Сравнив исходные условия и предпосылки двух прогнозов, разделяемых одним лишь годом, можно сделать вывод о существенных и даже жизненно важных различиях. Что, в свою очередь, позволяет более сдержанно оценить то, что представляется наименее известным накануне наступления Нового, 2016–го года.

В том числе не вполне известно, остановится ли рецессия уже окончательно и бесповоротно, и если да, то во втором квартале или же в четвертом. Также неизвестно, перейдет ли ВВП в этом случае к годовому росту в 0,5 или 1,0%, как поведет себя дальше – еще через год – инфляция, если она действительно снизится до однозначного уровня, закончится ли Резервный фонд уже в наступающем году, а если нет, то какие еще бюджетные расходы будут урезаны, если оборонные не будут сокращены и на этот раз. Различия в ответах на эти вопросы выглядят значимыми, скорее, статистически, чем экономически, поскольку не означают появления ни принципиально новых условий, ни принципиально новых трендов.

Тем не менее меры, способные создать предпосылки к улучшению существующих условий либо предотвратить их ухудшение, выглядят актуальными. К их числу относится решение Центрального банка о сохранении ключевой ставки на нынешнем уровне. Оно принято с учетом сохранившихся инфляционных ожиданий, подогретых резко упавшими к концу года ценами на нефть и возобновившимся в связи с этим снижением курса рубля. При этом, однако, какой–либо волатильности и, тем более, паники на валютном рынке, хотя бы отдаленно напоминающей события годичной давности, не наблюдается. Низкий спрос банков на инвалютные средства (дополнительно упрежденный ЦБ возобновлением валютных аукционов РЕПО) свидетельствует о сохранении стабильной ситуации на этом рынке. Это не означает, что рубль не может дополнительно ослабиться при новом снижении цен на нефть, но и в этом случае он будет снижаться относительно плавно и медленнее, чем нефтяные котировки.

Одним из факторов, поддерживающих нынешнее относительное «валютное спокойствие», по–прежнему остается сохраняющийся положительный внешнеторговый баланс России. Причем весь 2015 г. экспорт и импорт снижались практически синхронно. Более того, несмотря на серьезные макроэкономические сдвиги, структура внешнеторгового оборота почти не изменилась. В экспорте несколько понизилась доля минерального сырья, а в импорте несколько повысилась доля более дешевых и менее качественных товаров прежней номенклатуры. Девальвация рубля принесла разные результаты российским экспортерам. В том числе при минимальном снижении долларовых цен на российские минеральные удобрения, машины и оборудование, алюминий, автомобили их поставщики получили не менее чем 60–процентную прибавку в рублевых ценах, что давало им значительные преимущества, если основные затраты они, в свою очередь, несли в российской валюте. А, например, поставщики черных металлов, столкнувшиеся с серьезным падением валютных цен, не получали адекватной компенсации в рублевом исчислении.

Эффект слабого рубля для российской металлургии постепенно исчерпывается. Падение мирового спроса на металлургическую продукцию, во многом обусловленное его снижением со стороны Китая, привело и к падению цен. Более того, спрос и цены упали и на внутреннем рынке. Отечественные металлурги, в целом демонстрирующие неплохие показатели эффективности, столкнулись с непростой ситуацией. При падении внутреннего спроса (машиностроение, строительство) им пришлось увеличить экспортные поставки в физическом выражении, хотя в стоимостном они существенно снизились. Снижение спроса испытывает и российская промышленность в целом. Соответственно и производство в ноябре росло крайне слабо, свидетельствуют данные опросов предприятий. Правда, они же говорят, что производственные планы промышленности достаточно оптимистичны: эта тенденция сохранялась все последние месяцы, достигнув теперь четырехлетнего максимума. Предприятия по–прежнему сохраняют желание оторваться от кризисного «дна» и даже стали менять ценовую политику: они начали снижать цены на свою продукцию, в то время как в предыдущие месяцы повышали их.

Любопытны данные очередного мониторинга причин увольнений работников промышленных предприятий, проводимого ежегодно с 2012 г. Доля предприятий, с которых перестали увольняться работники, достигла максимума за все это время – 27%. Причем доля тех, кто уволился из– за низкой зарплаты оказалась в 2015 г. минимальной за четыре года. Доля же тех, кто оценивал размер своей зарплаты как «нормальный» достигла максимума – 70% (в кризис 2008–2009 гг. она опускалась до 37%). Работники стали также менее требовательны к условиям труда, эти требования (как и нарушение трудовой дисциплины) упоминаются в 2015 г. как причина увольнений в полтора–два раза реже, чем в 2012 г. В сумме эти данные позволяют, вероятно, сделать однозначный вывод: работники стали больше опасаться потери своего рабочего места.

Это неудивительно: реальные доходы, зарплаты и пенсии снижаются уже в течение года. В частности, доходы в 2015 г. снизились в 73 регионах, в то время как в 2009 г. это произошло в 48. В целом текущее снижение доходов во многом связано со снижением реального размера пенсий, тогда как в 2009 г. пенсии, напротив, резко выросли, удержав и уровень доходов в целом. Поддержки потребления и спроса за счет кредитных источников не происходит. Кредиты берут менее активно, чем в прошлом году, причем в значительной степени – для погашения существующей задолженности. Если бы этого не происходило, то доля просроченной задолженности (8% на начало октября) могла бы оказаться еще большей.